- Танюшка, вставай! – мама тронула легонько за плечо, -  нам долгий путь сегодня предстоит, до вечера нужно добраться в Глуховшину.- Последние слова с трудом пробивались в спящее сознание. Сквозь дрожащие ресницы проявилась залитая утренним солнцем комната.
Танюшка уже знала, что  Глуховшина – это деревня, в которой живет тетя Степаня -  старшая бабушкина сестра. Когда-то, когда  Танюшка еще не ходила в школу, они с бабушкой ездили в деревню, но мало что осталось в памяти от той поездки. Зато теперь, когда она уже такая большая и пойдет в третий класс, она все запомнит и потом обязательно расскажет Тоньке и Тане, своим лучшим подружкам. Да-а-а, они тоже отдыхают, Таня у бабушки в Башкирии, а Тонька в поселке у своей бабушки. А вот она, Танюшка, с мамой и Славиком поехала далеко в деревню. Мама так и сказала бабушке, мол, не волнуйся, я же с Танюшкой, она большая поможет мне в дороге. Сначала они ехали в поезде, и Танюшка как большая спала на верхней полке, смотрела в окно. Самое страшное и интересное это были тоннели и мосты через реки. Когда поезд влетал в тоннель, по вагону пролетал ветер, становилось темно (свет включали, если был тоннель длинный) и колеса просто гремели «тата-тата-т-т-тата-тата-т», вдруг он не кончится этот тоннель или обвалится?! Когда ехали по мосту – далеко внизу река, а колеса гремят, посмотришь вниз – голова кружится!
На поезде доехали до райцентра. Маленький тихий городок с дощатыми тротуарами и пыльными дорогами утопал в зелени высоченных тополей, раскидистых кленов и дубов. За низкими разноцветными частоколами красовались высокие мальвы с розовыми и сиреневыми цветами, кокетливо заигрывая с белыми наличниками и раскачиваясь в тени кудрявых калин и утонченных рябинок.
Тетя Ксения -  младшая сестра бабушки, встретила их приветливо. Игнатий Евтихьевич, её муж, был каким-то городским начальником. Все обращались к нему по имени отчеству. Танюшка сначала даже боялась его, но потом поняла: он большой и ласковый.  Дом у них был большой просторный. Гостям выделили две спаленки:  Танюшке и мама со Славиком. На окнах белые кружевные занавески, высокая кровать застелена таким же кружевным покрывалом, маленький столик уставлен красивыми вещицами: статуэтки, шкатулочки. Мама со Славиком за стенкой в такой же маленькой уютной комнатке. К обеду все собрались за большим круглым столом в просторной комнате. Тарелки, салфеточки, серебряные ложки и вилки, чашечки тонкого фарфора с витыми ручками. Все это великолепие приводило Танюшку в трепет. Как в сказке! и она в этой сказке принцесса. Игнатий Евтихьевич подарил Танюшке капроновое платье. Подклад платья был нежного персикового цвета, а сверху капрон с бархатными розовыми цветочками. Не было никаких сил смотреть на это волшебное платье. Мечта каждой принцессы! А вчера все ездили на Вятку, песок был такой горячий, что ходить по нему босиком было невозможно, река, конечно не озеро, но другой берег далеко, и вода течет. Смешно!
- Танюшка!  - донеслось откуда-то из далека
  А сегодня они едут дальше в деревню, мама говорила три пересадки…
- Танюшка! Ты встала?!
- Встаю! – крикнула окончательно проснувшаяся девчушка, соскользнув с мягкой перины. Опять я задумалась. Все время меня нужно подгонять!…
- Все время тебя подгонять нужно – донёсся голос мамы из соседней комнаты.
- Я уже встала – поспешила успокоить она маму.

За плечами у Танюшки рюкзачок, в одной руке мешок с продуктами в другой – мягкая и теплая  ручка Славика. Она чувствовала себя большой помощницей и, хотя было тяжело, она не жаловалась.
Они шли по зыбкому песку, спускались к реке, обогнавшие их машины и мотоцикл, подняли такую пыль, что дышать было нечем и ничего не видно. Мама прижала лица детей к себе. Вереница из людей с сумками, чемоданами и всякой другой поклажей тянулась до самой кромки воды.  Паром уже причалил и машины въезжали прямо на палубу, паром качался на волнах.
- Мама, а мы не упадем? – в голосе дочуры слышалась тревога.
- Куда ты упадешь? Не отставай! – подбодрила мама.
Страшно было ступать на качающуюся палубу, но она ведь большая и ничего не боится!
Паром издал длинный гудок, со всех сторон послышалось: «Отчаливаем! Наконец-то!» Долго Танюшка не решалась сдвинуться с места, но любопытство взяло свое! Она хотела подойти к краю и посмотреть, но мама поймала её за руку: «Куда тебя опять понесло? Сиди и никуда не отходи от меня!» Тяжело вздохнув, Танюшка опустилась на лавочку рядом с мамой, Славка мирно сопел на коленях.
- Да, мама, я рядом, - успокоила она маму, и чего она волнуется, я же уже большая…
Танюшка с любопытством рассматривала шумную компанию пестро одетых людей – это были цыгане. Длинные разноцветные юбки, черные распущенные волосы перехвачены лентой с монетками, смуглые кудрявые ребятишки. Паром благополучно достиг берега, сначала выезжали машины за ними потянулись люди. Этот берег круто поднимался почти от самой воды. По склону была установлена лестница с перилами, очень крутая, но Танюшка, собрав всю свою волю и силы, старалась не отставать от мамы! Сумки оказались такими тяжелыми, слезы предательски покатились по щекам. Мама шла впереди, несла в одной руке чемодан в другой Славика и не могла видеть ее слез. Вдруг Танюшкину сумку, готовую выскочить из рук кто-то подхватил:
- Давай помогу! – загорелая рука взялась за ручку тяжелой сумки. Кудрявый цыганенок с блеснувшей белой улыбкой подхватил сумку одной рукой, а второй - приподнимал Танюшкин рюкзачок. Идти стало легче, и даже нашлись силы выдохнуть:
- Спаси-и-бо!
Стоя на вершине и глядя вниз на реку, склон почему-то не казался таким крутым и долгим. Странно!
Цыгане расположились на поляне шумной гурьбой, они развели костер. Женщины, побрякивая монетками, хлопотали, ребятишки носились вокруг костра. Танюшка с завистью смотрела на веселую компанию, но мамины глаза строго следили, чтобы они со Славиком были рядом и не приближались к той поляне.
- Мама, они хорошие, вон тот мальчик помог мне сумку тащить по лестнице… Отдохнувшая и повеселевшая Танюшка была готова в путь.
- Мам, цыгане такие красивые и веселые – она смотрела на того мальчика-цыганенка, который ей помог, хотелось подойти, поблагодарить и проститься, они ведь никогда больше не увидятся, какой же он красивый! Она улыбнулась, казалось, глядя прямо в его черные глаза, и помахала рукой на прощание. Прощай! Он увидел! Помахал в ответ и тоже улыбнулся своей сверкающей белозубой улыбкой. Странное ощущение, когда так далеко и прямо в глаза смотришь…

 Танюшка выглянула в окно автобуса, поискала глазами... Нет, исчез! Может ей все это показалось? Черные глаза, белая улыбка... Где ты?! Автобус тронулся, мягко покачивало, глаза закрывались, мысли путались. Желуди… листочки… кудряшки… тяжелая сумка тянет плечи и что-то толкает в бок...
- Просни-ись, Танюшка, приехали!
Они вышли на площадь. Одноэтажные деревянные дома: там магазин, там почта, там больница. Танюшка с братом сидели на чемодане окруженные сумками, мама пошла искать попутчиков до деревни.
Наконец нашлась машина, Славика возьмут в кабину к водителю, а Танюшка, как большая, поедет в кузове со взрослыми. Мама повязала Танюшке платок, кто-то помог им забраться в кузов. Там стояли лавки, их усадили.
- Ну! Держись! – мама покрепче прижала Танюшку к себе, машина дернулась и поехала.
Это в кино весело и здорово в кузове, а на деле оказалось… на ухабах подбрасывало и больно стукало, вырвавшись из материнских объятий, Танюшка ощутила как горячий воздух резанул по глазам, залетел в рот и нос. Вцепившись руками в перекладину, она уже завидовала Славику в кабине водителя. Навстречу шел огромный лесовоз, груженый золотистыми сосновыми стволами: один, другой! Встречные машины подняли такую пыль, что заскрипело на зубах. Дорога была узкой, казалось до веток деревьев подать рукой, сейчас хлестнет! Вдруг лес расступился, и открылось зеленовато-золотистое колышущееся поле. Кромка зеленого леса обрамляла это чудесное блюдце ржаного поля.
- Уже скоро, - может больше себе, чем для неё, сказала мама.
Деревня вынырнула из-за холма, шел длинный спуск: ферма, элеватор, трактора проплывали мимо, уже виден деревенский пруд. Машина остановилась. Чьи-то сильные руки опустили Танюшку на землю. Сонного Славика подали из кабины. Танюшка одевая свой рюкзачок, с любопытством оглядывалась по сторонам. Возня, суета. Нашлась не одна пара рук подхвативших сумки и чемодан. Мягкая трава, желтая тропинка. Бревенчатые избы, ставни, полисадники с кустами крыжовника, высокие глухие заборы, калитки с витыми чугунными кольцами, широкие ворота с сердечками-окошками. Все это, как сказочная декорация, проплывало перед взором путешественницы.
   Калитка настежь распахнута, тетка Степаня стоит в открытых дверях, вытирает руки о фартук, синие, как у бабушки, глаза прищурились, из-под пестрой косынки выбилась прядь седеющих волос, она её старательно прячет и приглаживает косынку загорелыми натруженными руками.
- Добрались-таки, ну, давайте проходите, жду вас с обеда. Павел-то за вами в обед еще уехал. Танюшка! какая ты большая, помощница матери, - шершавая ладонь гладит Танюшку по плечу, - гляди-ка там приступочек и лесенка… проходи в избу. Зина, как ты решилась одна в такую дорогу? с детьми! Намаялась!?

После яркого солнца в сенях был полумрак и прохлада, Танюшка зашла в избу. Большая просторная комната открылась бойкому взгляду после нависшего низкого потолка. Все здесь было необычно. Вот большая русская печь, занавеска наверху. У другой стены большая кровать застелена цветным лоскутным покрывалом, из-под которого круживные подзоры спускаются почти до самого пола, целая гора подушек заботливо закрыта ажурной накидушкой. Широка деревянная лавка пролегла вдоль всей стены, на которой разместилась целая галерея застекленных рам с портретами и фотографиями; в углу лавка поворачивает и скрывается за столом, пролегая под окнами с ситцевыми занавесками. Огромный стол накрыт в ожидании дорогих гостей,  над столом висит старинная керосиновая лампа с сверкающим на солнце стеклом, в углу на полочке иконы с начищенной до блеска лампадой, на фоне темных досок виден мягкий ее огонек, с веселыми цветочками штора заменяет дверь в кухню. Как все это не похоже на дом младшей сестры. Новая сказка!
Шумная компания устроилась за столом, детей покормили на кухне.
- Где же мы спать будем, здесь только одна кровать?
- На полатях, где же еще? Я уже и застелила вам, хоть сейчас полезай.
- Каких полатях? – Танюшке стало стыдно, что она не знает что такое полати.
- Городские детки, у вас, небось, у каждого своя кроватка, а у меня здесь нету-ка, на полатях спать будете, получше ваших городских кроваток. Сережка, покажи-ка городской, где у нас полати.
Сережка, внук тетки Степани, был младше Танюшки, но старше Славика. Он взял Танюшку за руку и потянул в угол за печку, там оказалась лестница, которую Танюшка не заметила. Сережка забрался по лестнице на печку, Танюшка полезла за ним. Оказалось низкий потолок это и есть полати. Разноцветная штора создавала полутень. На полатях лежали перины и тонкие лоскутные одеяла. Сережка кубарем прокатился по перинам и сел где-то посередине.
- Не шалите там! - Совсем не сердито, но строго донеслось из-за стола.
Почти утонув в мягкой перине, Танюшка, лежала и пыталась рассмотреть лоскутки одеяла, но глаза смыкались, хихикание и шёпот Сережки, разговор взрослых, звучали убаюкивающее: паром, груженый машинами и людьми, качался на волнах, … красивый кудрявый цыганенок машет ей рукой и скрывается за стеной вековых елей, золотое поле колышется…
- Завтра на пруд пойдем купаться…
- Ага, - мимо проплывает огромный лесовоз, коровы, горы зерна…

Танюшка проснулась от необычных звуков, что-то звякало, гремело, хлопало, скрипело.
Она открыла глаза, полумрак цветных теней. Да-а, она же в деревне на полатях! Мама рядом спит, подальше сопит Славик. Стало тихо. Танюшка подползла к краю полатей к самой шторке, приподняла: внизу в избе никого не видно, розовые тени играли на едва различимых бревенчатых стенах избы. Тетка Степаня вышла из кухни, глянула вверх:
- Спи, рано еще… - сказала она мимоходом, хлопнула дверь.
Пахло сеном, хлебом. Что-то неизведанное ждало ее за этой занавеской, ей представилось, что она высоко над зрительным залом на сцене в новом капроном платьице, закружилась в танце, её глаза закрылись, музыка вальса качала ее на своих волнах…
- Подъем! Городские сони, завтрак на столе. – Это бодрый голос тетки Степани возвестил о новом дне!